Несостоявшаяся битва
В конце апреля США продемонстрировали очередной экспортный прорыв: Европа на португальских берегах получила первую – в объеме 98 тыс. тонн – партию американского СПГ, доставленную газовозом Creole Spirit с терминала Sabine Pass. Ряд крупных изданий стал пророчить ценовую войну и вытеснение заокеанским СПГ трубопроводного газа из России. Но насколько это реально?
Поставщиком первой партии американского сжиженного природного газа в Европу стала компания Cheniere Energy, которая после долгих затяжек все же сумела ввести в эксплуатацию первую очередь СПГ-завода в штате Луизиана, проект которого предполагает строительство 6 технологических линий общей мощностью 29 млн т в год.
Появление в Европе американского СПГ – результат сланцевой революции. Именно в период роста добычи сланцевого газа в США многие американские производители запустили СПГ-проекты. В итоге суммарная мощность одобренных федеральными структурами экспортных терминалов превысила 11 млрд футов3 в сутки (около 80 млн т в год). Этот гигантский, превышающей треть мирового производства СПГ, объем был ориентирован в основном на рынок Юго-Восточной Азии, который до недавнего времени был самым доходным.
Однако за последний год ситуация изменилась и дело не только в том, что цены на СПГ в Европе и Азии практически сравнялись. Есть и ряд других, более важных, факторов. Под давлением неблагоприятной ценовой конъюнктуры на мировом рынке нефти в США происходит снижение производства как природного, так и сланцевого газа. Для сохранения объемов добычи «голубого» топлива на нынешнем уровне, потребуется наращивание объемов ежесуточного производства сланцевого газа не менее чем на 15 млрд футов3 (425 млн м3/сутки). А где их брать, если по итогам 2015 года суточная добыча составила 14,5 млрд футов3, что на 3,5 млрд футов3 меньше уровня 2014 года?
Только за период с сентября 2015-го по январь 2016 года газовое производство в стране сократилось на 1,2 млрд футов3 в сутки. Причем наибольшее падение добычи произошло на таких крупных месторождениях, как Barnett, Fayetteville и Haynesville. Ожидается, что по итогам текущего года ежесуточная добыча только сланцевого газа просядет еще на 2 млрд футов3 (57 млн м3/сутки), и тогда США сами могут столкнуться с дефицитом «голубого топлива» собственного производства. Соответственно, планы Вашингтона по наращиванию газового экспорта хотя бы до 7 млрд фут3/сутки к 2020 году окажутся более чем под вопросом.
Между тем вслед за нефтью в 2015 году рухнули и цены на газ. Устойчивость котировок до последнего времени обеспечивалась хеджированием рисков. В надежде на скорое восстановление цен добывающие компании брали кредиты и качали газ, тем самым надувая сразу два пузыря на кредитно-финансовом и внутреннем газовом рынке.
Сегодня объемы операций по хеджированию значительно снижаются, что означает рост волны банкротств среди компаний по добыче сланцевого газ. За 3,5 месяца текущего года более 60 североамериканских энергетических фирм, не сумев обслужить свыше $22 млрд совокупного долга, заявили о банкротстве. По данным Deloitte, к концу года к ним могут присоединиться еще 175 компаний с суммарным долгом $150 млрд.
Кроме того, почти все крупнейшие производители газа в Европейском регионе столкнулись с сокращением производства. Существенное падение добычи наблюдается на месторождениях в Нидерландах и Норвегии. Единственным крупным поставщиком на европейском газовом рынке, у которого по-прежнему нет проблем с добычей, остается «Газпром». С начала года российская компания уже увеличила экспорт на 22,6%.
Причина растущего спроса – не только снижение объемов газодобычи в Европе, но привлекательная стоимость российского газа. Низкие цены на энергоносители делают поставки американского СПГ в Европу нерентабельными. И это понятно. Прежде чем доставить СПГ, его надо балансировать, сжижать, загружать и привезти из США с очень длинным логистическим плечом по сравнению с трубопроводным газом. К примеру, при цене на американском Henry Hub в $2 за млн BTU (британских термических единиц), с учетом премии в $3 за млн BTU и стоимости доставки конечная цена на американский СПГ для Литвы составит около $225 за тысячу кубометров, тогда как этот же объем российского газа (цены на который привязаны к нефтяным) в марте стоил $147,2 (то есть на 56% ниже, чем годом ранее).
Более того, к лету эксперты ожидают падение до уровня $100 за тысячу «кубов». Очевидно, что при таких ценах американский СПГ сможет конкурировать с российским, только если «Газпрому» ограничат доступ на рынок Европы в административном порядке.
Сегодня даже прибалтийские страны, постоянно заявляющие о своем желании избавиться от «российской газовой зависимости», не спешат с поставками американского СПГ. Например, Литва, которая в конце 2014 года построила в порту Клайпеды терминал регазификации с претенциозным названием «Independent», через год (под предлогом того, что он не подходит для литовских газораспределительных сетей) отказалась от сжиженного топлива из США.
Выводы для американского СПГ неутешительны: его поставки не способны серьезно изменить расклад на газовом рынке Европы. Во-первых, даже если США, отказавшись от рынков других континентов, отправит его в Европу, то объем этого экспорта в обозримом будущем составит, по оценкам экспертов, всего 24 млрд м3, покрыв потребности Старого Света лишь на 5,5%. Для справки: годовое потребление ЕС по документам Eurogas, в прошлом году составило 426 млрд «кубов». Во-вторых, американским компаниям нужна большая маржа на поставках, поскольку у них высокие долговые нагрузки. В-третьих, при низких текущих ценах экспортировать сжиженный газ из США на европейский рынок нерентабельно: он не сможет конкурировать с газом не только «Газпрома», но и других поставщиков (Норвегии, Алжира, стран Ближнего Востока) из-за больших расходов на транспортировку.
Цены на нефть – отложенный эффект?
Прошедший 17 апреля в Катаре саммит крупнейших мировых производителей нефти – стран ОПЕК (кроме Ирана и Ливии), а также России, Казахстана, Азербайджана, Мексики, Омана и Бахрейна завершился провалом. Его участники не смогли договориться об ограничении роста добычи. Этот факт говорит в первую очередь о неспособности членов картеля влиять на динамику нефти и о глубоком кризисе в ОПЕК. В частности, тот же Иран, активно наращивающий экспорт углеводородов, вообще демонстративно отказался участвовать в этой встрече нефтяников.
И это понятно. После многолетних санкций ИРИ необходимы дополнительные средства, которые страна может получить, лишь продавая нефть за рубеж. По итогам апреля Иран нарастил добычу на 300 тыс. баррелей в сутки и достиг досанкционного уровня – 3,56 млн б/с, то есть максимума за последние пять лет. Как результат, только за месяц уровень экспорта иранской нефти вырос на 40% и составил 2 млн баррелей в день. Ее главные покупатели – Китай и Европа. Поднебесная нарастила закупки у Ирана на 57% в месячном выражении, или 800 тыс. б/с, а страны ЕС удвоили их, доведя до 500 тыс. б/с, что пока еще на 100 тыс. б/с меньше, чем в 2012 году.
Кроме Ирана, добычу нефти в ОПЕК нарастили Ирак и ОАЭ. В итоге страны, входящие в картель, в апреле увеличили совокупные показатели добычи на 484 тыс. б/с (или на 1,5%), доведя ее до 33,22 млн б/с.
Подобный уровень в последний раз в ОПЕК достигали в августе 2008 года. Тем не менее настроения на мировом нефтяном рынке пока позитивны. Если ранее падение цен объяснялось экспертами главным образом переизбытком предложения, то сегодня ситуация иная. Февральская договоренность крупных производителей о возможной заморозке объемов добычи на уровне января позволила поднять стоимость барреля и держать ее существенно выше $40.
После неудачных переговоров в Дохе цена нефти марки Brent на Лондонской бирже упала почти на 7%, после чего восстановилась и стабилизировалась около отметки $45 за баррель. Создается такое впечатление, что нефтяной рынок просто забыл о провале катарских «посиделок», продолжающемся давлении избытка предложения и сконцентрировался исключительно на положительных факторах.
Между тем низкие цены, которые держатся уже около полутора лет, делают нерентабельной работу компаний по добыче сланцевых углеводородов и они закрывают одну скважину за другой. Как свидетельствуют данные американской сервисной компании Baker Hughes, число буровых установок по добыче нефти и газа по всему миру только в апреле 2016 года сократилось на 8,1% (до 1 424). В частности, в США их количество снизилось на 41 единицу, или на 8,6% в месячном выражении. Регистрируемое на протяжении уже свыше трех месяцев подряд устойчивое падение производства североамериканской нефти способствует сокращению избытка ее предложения на рынке. Ожидается, что в текущем году объем добычи в США снизится на 450–500 тыс. б/с, и понятно, что инвесторы это учитывают уже сейчас.
Свою роль в компенсации негативных вестей сыграли как забастовка рабочих нефтяных компаний Кувейта против планов властей урезать зарплаты (которая, кстати, привела к сокращению производства нефти в стране в марте почти на 60% – с 2,8 млн б/с до 1,1 млн б/с), так и крупные лесные пожары в канадской нефтедобывающей провинции Альберта. Добавила позитива и информация о росте объемов импорта нефти в Китай. Согласно данным агентства Bloomberg, за первые три месяца текущего года КНР нарастила этот показатель в квартальном выражении на 6%, а в годовом – на 15%.
Столь выдающиеся результаты аналитики связывают с тем, что, несмотря на снижение темпов экономического роста, потребность Китая в нефти остается высокой. Страна наращивает стратегические запасы нефти, а местные НПЗ стремятся максимально использовать период низких цен. Безусловно, ключевым фактором здесь становится степень заполненности нефтехранилищ. Однако в Поднебесной уже строят новые емкости для хранения стратегических запасов, и к 2020 году Китаю предстоит заполнить нефтью резервные мощности объемом 93,3 млн баррелей.
Все это позволяет убрать с рынка часть избыточных объемов. Тем не менее основной причиной устойчивости цен на нефть по-видимому, является заявление главы Международного энергетического агентства (IEA) Фатиха Бирола о том, что низкий уровень цен за последние два года вызвал падение инвестиций в эту отрасль примерно на 40% в таких странах, как США, Канада, Латинская Америка и Россия. Поэтому предложение нефти вне ОПЕК в 2016 году может сократиться на 700 тыс. б/с, став самым значительным годовым провалом этого показателя начиная с 1992 года.
Сегодня в центре внимания трейдеров – лишь позитивные факторы, а такой негатив для цен, как избыток предложения и наращивание экспорта из Ирана и Ирака, похоже, не учитывается. Как, впрочем, и сделанное спустя несколько дней после встречи в Дохе министром энергетики РФ Александром Новаком заявление, что Россия может увеличить добычу до 12 млн б/с. По словам главы компании Saudi Arabian Oil Co. Амина Нассера, Саудовская Аравия также намерена существенно нарастить нефтедобычу в 2016 году. В частности, за счет повышения объемов производства на месторождении Shaybah – на 33%, до 1 млн б/с.
Между тем такие заявления и факты от крупнейших производителей дают ясный сигнал – после провала переговоров в Дохе о заморозке добычи экспортеры продолжат «качать столько нефти, сколько смогут и по той цене, по которой это возможно». А это значит, что мировые нефтяные цены в обозримой перспективе останутся низкими.
Кроме того, международные финансовые институты продолжают пересматривать прогнозы по мировой экономике в сторону ухудшения. К примеру, Всемирный банк снизил свои ожидания по темпам роста мирового ВВП в этом году с 2,9 до 2,5%. ФРС США планирует и дальше, пусть и более медленно, ужесточать денежно-кредитную политику, а значит, доллар будет дорожать ко всем сырьевым товарам. В итоге нынешний подъем цен на нефть, скорее всего, окажется кратковременным. Подобное уже было весной прошлого года. Текущие условия нефтяного рынка не предполагают резкого роста цен в ближайшем будущем. Хотя они и могут начать подниматься в 2017 году после выравнивания соотношения спроса и предложения.
Сергей Смирнов