KIOGE 2016. Мелких отстаивали по-крупному
В среднесрочной перспективе Казахстан сделает ставку на развитие крупных месторождений, таких как Тенгиз, Карачаганак и Кашаган. Об этом в ходе конференции KIOGE-2016 заявил вице-министр энергетики РК Магзум Мирзагалиев. Однако далеко не все участники мероприятия оказались согласны с такой позицией Минэнерго.
В этом году казахстанская международная конференция «Нефть и газ» – KIOGE-2016 прошла в новом формате. Акцент на практические сессии позволил спикерам и делегатам выделить проблемную составляющую повседневной работы отрасли. Программа конференции состояла из одной пленарной сессии, пяти круглых столов, двух сессий по нефтесервису и семинара для кадровых служб нефтегазовых компаний.
Пленарное заседание открыл вице-министр энергетики РК Магзум Мирзагалиев, который подчеркнул, что для создания благоприятного инвестиционного климата министерство работает над усовершенствованием правовой системы нефтегазовой отрасли. Основным принципом этих изменений является приведение национального законодательства к стандартам стран ОЭСР. Одно из главных направлений – разработка нового Кодекса о недрах, который упростит предоставление права недропользования, расширит международное сотрудничество и обеспечит приток инвестиций для разведки новых месторождений нефти и газа. По словам вице-министра, принятие кодекса планируется во втором полугодии следующего года. Дополнительно предусматривается поэтапное внедрение международной системы учета запасов полезных ископаемых, продолжается изучение международного опыта. Кроме того, положительный эффект даст оптимизация учета извлекаемых промышленных запасов. Г-н Мирзагалиев также сообщил, что совместно с НК «КазМунайГаз» министерством были разработаны поправки, которые войдут в Налоговый кодекс. Одновременно совершенствуются нормы экологического законодательства, направленные на уменьшение эмиссий в окружающую среду.
В своем докладе вице-министр упомянул и проект «Евразия». Он отметил, что для развития геологоразведочных работ и восполнения ресурсной базы углеводородов стратегически ставится акцент на потенциал глубокозалегающих горизонтов Прикаспийской впадины. По его словам, правительством уже одобрены налоговые льготы и преференции для участников планируемого консорциума, а ряд ведущих мировых нефтегазовых компаний уже проявил интерес к данному проекту. Ожидается, что реализация проекта позволит обеспечить нефтегазовую отрасль стратегическим резервом углеводородного сырья, что позволит не снижать уровень добычи через 15–20 лет.
Говоря о диверсификации транспортных маршрутов, г-н Мирзагалиев напомнил, что в следующем году завершится работа по расширению КТК до 67 млн тонн, в том числе казахстанского участка – до 52 млн тонн. Построена и эксплуатируется линейная часть газопровода Бейнеу – Бозой – Шымкент, планируется поэтапное увеличение его мощности до 10 млрд м3 в 2017 году. По словам вице-министра, этот трубопровод открывает возможность экспорта газа в Китай, и уже сейчас по этому поводу ведутся переговоры с китайской стороной. Для увеличения объемов транзита газа с текущих 30 до 50 млрд м3 газа в рамках проекта «Казахстан – Китай» строится нитка «С». Полное завершение расширения ожидается в 2017 году.
Отдельно вице-министр остановился на месторождениях Тенгиз, Карачаганак и Кашаган. По его словам, в июле этого года было принято окончательное решение по финансированию проекта будущего расширения производственных мощностей Тенгизского месторождения. Сумма инвестиций в проект составит порядка $37 млн, и его реализация позволит увеличить производство нефти до 38–39 млн тонн. Дальнейшее развитие Карачаганакского месторождения также связано с реализацией проекта расширения. В настоящее время ведутся работы по оценке вариантов его реализации и выбору концепции. Что касается проекта Кашаган, то здесь уже полностью завершена укладка и тестирование трубопроводов, а к концу следующего года месторождение выйдет на уровень добычи в 7 млн тонн.
Бурные споры вызвало заявление вице-министра о том, что на базе этих крупных проектов будет строиться стратегия развития всего нефтегазового сектора в среднесрочной перспективе. Например, генеральный директор ТОО «BRB Invest» Галим Хусаинов считает, что делать ставку на крупные месторождения очень рискованно, так как в стране третий год снижается нефтедобыча. По его мнению, нужно уделять больше внимания мелким и средним компаниям. Ведь именно они дают наибольшее количество рабочих мест и позволяют привлекать местных специалистов. По словам эксперта, после кризиса 2015 года, когда цены на нефть ощутимо упали, и эта категория недропользователей находится в достаточно сложном положении, сталкиваясь со снижением добычи. В свою очередь, председатель президиума Союза нефтесервисных компаний KazService Рашид Жаксылыков считает, что господдержка проектов развития крупнейших операторов страны, таких как Тенгиз, Карачаганак, Кашаган, позволит остаться на плаву игрокам сервисного рынка, а это более тысячи компаний, в которых занято свыше 160 тысяч человек.
Пять проблем мелких и средних недропользователей
В ходе своего доклада Галим Хусаинов выделил пять категорий проблем, которые сейчас существуют в нефтяной отрасли и мешают ей развиваться.
Первая – регулирование нефтегазовой сферы. После введения Закона «О недрах и недропользовании» положение участников сектора только ухудшилось. Вкупе с введением моратория на продажу новых месторождений это привело к значительному сокращению притока инвестиций на развитие мелких и средних объектов. Г-н Хусаинов отметил, что для такой категории месторождений невозможно привлечь финансирование с международных рынков. Недропользователи рассчитывают на средства либо стратегических инвесторов, либо банков второго уровня. При этом сегодня поставить месторождение в залог у БВУ очень проблематично.
«У нас происходит двойное согласование одного и того же действия, – пояснил спикер. – Наше Министерство энергетики практически дублирует часть функций банков, делая собственную оценку месторождений, хотя до конца непонятно, для чего это делается. Возможно, регулятор видит риск в том, что через залог может быть осуществлена скрытая продажа месторождений, но у нас в этом же законе написано, что их реализация возможна только после согласования с министерством».
Вторая проблема – продление сроков на разведку запасов нефти. По словам г-на Хусаинова, нередко разрешение на продление дают, когда все разведывательные работы уже заканчиваются. Бывают ситуации, когда министерство выставляет штрафы при нулевом прогрессе выполнения рабочей программы. Например, продление сроков на проведение работ компания получила в ноябре, но в предыдущие два месяца она не проводила никаких работ, ожидая разрешение. Выходит, что рабочая программа не выполнялась, и компания получает штраф.
Третья проблема – это штрафы за невыполнение казахстанского содержания. По словам г-на Хусаинова, в Казахстане есть месторождения, где заранее известно, что норма о местном содержании не будет выполнена никогда, потому что у нас нет локальных технологий, тех же труб или каких-то специфических услуг, чтобы разрабатывать проект. Однако в контракте прописано казахстанское содержание. Инвестор в таких условиях уже заранее знает о том, что будет платить штраф и понесет судебные издержки.
Четвертая проблема – поставки нефти на внешний и внутренний рынки. Г-н Хусаинов процитировал заявление вице-министра Магзума Мирзагалиева о том, что осуществлять прирост добычи мы будем только за счет крупных компаний. И напомнил, что такие недропользователи, как «Тенгизшевройл» или «Карачаганак Петролеум Оперейтинг Б. В.» в принципе не поставляют нефть на внутренний рынок. А потому нагрузка по компенсации снижающихся объемов добычи как раз таки ляжет на мелкие и средние месторождения.
«При этом важно помнить, что нефть для внутреннего пользования продается по более низким ценам. Поэтому при начале строительства нового нефтеперерабатывающего завода у нас появится проблема не с обеспечением рынка продуктами ГСМ, а с самой нефтью», – считает эксперт.
Пятая проблема – это налоговое законодательство. Практически всех недропользователей, кроме самых крупных, заставили принять свободный налоговый режим. Это привело к отсутствию налоговой стабильности и прогнозируемости. Раньше инвесторы имели представление о необходимом к уплате объеме налогов, благодаря чему могли рассчитать свою финансово-экономическую модель. Г-н Хусаинов привел пример с экспортно-таможенной пошлиной (ЭТП). С ее вводом нагрузка на недропользователей повысилась. С каждым годом ЭТП росла, и отменили ее только в марте 2016 года, хотя стоимость нефти кардинально упала еще в 2015 году. Кроме того, помимо ЭТП, есть рентный налог на экспорт. Сегодня они практически не отличаются друг от друга, разница лишь в периодичности их выплаты. Эксперт считает, что, по сути, это двойное налогообложение.
Другой вопрос Налогового кодекса – налог на добычу полезных ископаемых (НДПИ). Г-н Хусаинов напомнил, что, согласно нашему законодательству, НДПИ увеличивается, когда компания наращивает объемы добычи. «То есть, если я добываю до 500 тыс. тонн – это одна ставка, а до миллиона тонн – уже другая. И если компания добудет 501 тыс. тонн, она будет платить уже по более высокой налоговой ставке, приближенной к уровню за миллион тонн. Поэтому у нее нет никакого стимула повышать добычу», – объяснил спикер.
В этой связи он считает, что высокой налоговой ставкой стоит облагать не весь объем добычи, а только излишки. То есть, если компания добыла 501 тыс. тонн, высокое обложение должно быть по этой 1 тысяче тонн, а не по всему объему добычи. То же самое касается и рентного налога на экспорт – ставка по нему меняется сразу же после преодоления уровней цен в $40–50–60–70 за баррель. В итоге компаниям выгоднее продавать по $49, чем по $51. И таких моментов очень много.
Еще одна проблема налогового законодательства – раздельное налоговое обложение контрактов, когда каждый контракт рассматривается как обособленное предприятие. Если у компании, предположим, 5 контрактов, то каждый из них будет вестись и облагаться налогами отдельно. В этом случае предприятия несут дополнительные административные расходы. Но есть и еще одна загвоздка: если это контракт по геологоразведке, а разведка оказалась неудачной, то расходы становятся куда большей проблемой. Компания может вложить в разведочные работы миллионы долларов, но так ничего и не найти, и все понесенные административные расходы придется списать со своей чистой прибыли. По мнению эксперта, здесь нужно менять систему, чтобы эти расходы можно было вычитать из других контрактов либо с самой компании, потому что в таких обстоятельствах у нее нет стимула проводить геологоразведку.
В заключение г-н Хусаинов предложил обратить внимание на НДС. Раньше была такая практика, что в момент разведки компания не уплачивала его, но сейчас он вновь стал учитываться. Но НДС – это тот налог, который может быть возвращен только с продажи нефти. И когда есть риск, что после геологоразведки недропользователь не получит прироста запасов, то расходы у него уйдут на административные статьи и на НДС, и эти денежные объемы никак не смогут быть возвращены. При этом добыча на месторождении после разведки может начаться только через 5–15 лет и НДС должен уплачиваться все это время.
Инновации – в нефтянку
Генеральный директор автономного кластерного фонда «Парк инновационных технологий» Санжар Кеттебеков обратил внимание на необходимость привлечения в нефтянку новых технологий. Он напомнил, что АКФ «ПИТ» был основан полтора года назад для перенаправления 1% от совокупного годового дохода недропользователей на инновации. Основной его задачей является снижение себестоимости производства с помощью цифровых технологий, новых материалов, повышения энергоэффективности, перехода на новые типы машиностроения.
Фонд помогает сформировать эффективный продукт для разных отраслей экономики. В настоящее время АКФ «ПИТ» создает Центр новых материалов и аддитивных технологий совместно с Materia Inc. Эта американская компания занимается производством катализаторов Граббса, позволяющих эффективно создавать обширный ряд химических структур, которые способствуют решению ряда актуальных проблем при бурении, добыче и транспортировке углеводородного сырья, а также при ведении работ на урановых месторождениях.
Еще одно перспективное направление в рамках развития Центра новых материалов и аддитивных технологий – производство нанопорошков алюминия. Сейчас АКФ «ПИТ» совместно с Eurasian Resources Group реализует пилотный проект по производству этих материалов.
Кроме того, по словам г-на Кеттебекова, фонд запускает Центр по умным технологиям (индустрия 4.0). «Мы провели большую работу в области горно-металлургического комплекса и сегодня мы с этими технологиями пробуем себя в нефтегазовом секторе», – сообщил он.
Чтобы информация о новых технологиях и материалах своевременно доносилась до предпринимателей, в рамках KIOGE-2016 был подписан меморандум о сотрудничестве и взаимопонимании между АКФ «ПИТ» и АО «Национальное агентство по развитию местного содержания «NADLoC». И это не единственный контракт, заключенный в ходе конференции и выставки. А это значит, что в своем новом формате KIOGE-2016 внесла существенный вклад в развитие партнерских отношений между компаниями, работающими в нефтегазовой отрасли, и послужила укреплению дальнейших деловых связей и реализации новых проектов.
Римма Ивахникова