Проект Евразия: наука или бизнес?
Главным разочарованием последнего времени для Казахстана можно, пожалуй, назвать остановку так и не начавшейся добычи на Кашагане. Этот мегапроект, более десяти лет исправно служивший в качестве ключевого козыря в игре за инвестиции, нарушил отраслевые планы и привел к недостаче бюджетных средств. В этой ситуации чиновники решили разыграть новую карту, инициировав проект сверхглубокой разведки, которому они дали весьма символическое название «Евразия».
Как известно, значительная часть разрабатываемых на суше казахстанских месторождений углеводородов уже достигла стадии максимального уровня добычи. При этом запасы этих месторождений с каждым годом уменьшаются.
В этой связи эксперты сошлись во мнении, что эпоха легкодоступной нефти заканчивается и в распоряжении недропользователей остались лишь объекты со сложными геологическими условиями, которые требуют крупных инвестиций и внедрения инновационных технологий. Причем, как показала практика, вложения даже в наиболее перспективные из них далеко не всегда могут оправдаться достаточно быстро.
Наиболее драматичным примером можно назвать историю освоения Кашаганского месторождения, объем запасов которого превышает 12 млрд баррелей нефти. Напомним, что изначально добычу здесь планировалось начать еще в 2005 году. Однако участники проекта не учли целый ряд проблем, которые проявились уже в ходе его реализации. Первая — возможное загрязнение Каспийского моря из-за ошибок в процессе добычи. Именно попытки минимизировать этот риск стали причиной затянувшейся проработки проекта, что, в свою очередь, вылилось в серьезное увеличение сметы. Так, изначально планировалось, что на первом этапе разработки потребуется $31 млрд однако по факту он обошелся в $38 млрд. Причинами удорожания стали высокая стоимость оборудования и рост экологической составляющей проекта. При этом общий бюджет разработки Кашагана тоже увеличился с $57 млрд до $136 млрд.
Еще одна проблема — прозрачность и менеджмент проекта. Причем вхождение в состав консорциума национальной компании «КазМунайГаз» и создание нового совместного оператора ситуацию отнюдь не улучшило. Так, например, договоры с подрядчиками по закупке оборудования, материалов и труб, из-за которых, собственно говоря, и возникли последние технические проблемы, заключались уже при непосредственном участии КМГ. Кроме того, неоднократно выявлялись факты хищения дорогостоящего оборудования.
Все это уже привело к очередному переносу старта коммерческой добычи и в целом грозит замедлением роста казахстанской экономики. Именно благодаря Кашагану республика должна была войти в десятку крупнейших поставщиков нефти. Так, только в этом году проект должен был принести дополнительно 3 млн т нефти, или 180 тыс. б/с. В дальнейшем объем добычи планировалось увеличить сначала до 370 тыс., а к 2020 году — до 1 млн б/с.
По оценке главного научного сотрудника Института экономики Министерства образования и науки РК Олега Егорова, только в 2014 году в виде налогов с проекта Казахстан недополучит около $1,05 млрд. Кроме того, перенос сроков не способствует улучшению ситуации в сфере нефтепереработки: «Сегодня на трех заводах у нас перерабатывается 14,5 млн т нефти. Чтобы их мощность полностью загрузить, нам не хватает 2,5–3 млн т, но взять их негде. И именно Кашаган мог бы здесь помочь».
В свою очередь, экономист Halyk Finance Нурфатима Джандарова полагает, что «простой» Кашагана уже в этом году приведет к падению реального роста экономики до 4,5%. Согласно ее расчетам, 1% роста/падения добычи нефти при прочих равных условиях приводит к росту/падению реального ВВП на 0,16%. Из-за отсутствия кашаганской нефти общий объем добычи в 2014 году снизится на 1,2 млн т (–1,3%) — до 80,6 млн т, а в 2015-м на 6,4 млн т (–0,7%) — до 80,1 млн т. Как результат, реальный рост экономики упадет на 0,3 процентных пункта — до 4,5% и может остаться на этом же уровне в 2015-м.
Если говорить о влиянии «кашаганского фактора» на показатели физического объема отраслевого производства, то профильному министерству уже пришлось пересмотреть стратегический план, принятый три года назад. В частности, ожидания по объему производства нефти на 2014 год пришлось скорректировать с 85 млн до 83 млн т, а на 2015-й — с 95 млн до 90 млн т.
Вся надежда на Тенгиз и Карачаганак?
И все же чиновники не склонны драматизировать ситуацию. Так, министр национальной экономики Ерболат Досаев заявил, что половина объема кашаганской нефти будет возмещена за счет увеличения добычи на других месторождениях. При этом, скорее всего, упор будет сделан на Тенгиз и Карачаганак, поскольку все остальные месторождения уже прошли пик своей разработки.
Необходимо отметить, что в I квартале 2014 года объемы добычи СП «Тенгизшевройл» составили 6,8 млн т сырой нефти. При сохранении темпов добычи по итогам года компания может выйти на 27,2 млн т нефти, а это рекорд для нее. И все же сделать качественный рывок ТШО сможет только после реализации Проекта будущего расширения — третьего по счету после Завода второго поколения и Проекта закачки сырого газа. С его помощью компания планирует увеличить ежегодный объем добычи с 25 млн до 36 млн т нефти. Стоимость проекта, который будет реализован до 2018 года, составит $20–23 млрд. При этом ожидается, что не менее половины расходов пойдет на систему повышения пластового давления на месторождении, поскольку именно эта проблема является наиболее острой. По мнению некоторых экспертов, причиной ее возникновения стало использование технологии, ориентированной прежде всего на добычу легкодоступной нефти.
Если говорить о Карачаганакском проекте, то на данный момент здесь добывается порядка 10–11 млн т нефти и газового конденсата. При этом, около 8–9 млрд м3 газа отправляется на Оренбургский газоперерабатывающий завод, а остальное закачивается обратно в пласт. В настоящее время оператор рассматривает различные варианты дальнейшего развития проекта. Концепция должна быть окончательно одобрена в текущем году, на 2015–2016 годы намечено осуществление базового проектирования, в 2017 году планируется принять окончательное инвестиционное решение, и только с 2018 года начнется строительство новых объектов. Причем главной задачей разработчики проекта считают не наращивание, а сохранение на более долгий период уже достигнутого уровня добычи жидких УВС и объема продажи газа. Остальной газ предполагается закачивать в пласт, что даст прирост извлекаемых жидких углеводородов на уровне 100 млн т.
Евразия: ура-проект или реальное будущее?
Поскольку «кашаганская карта» пока не активна, чиновники всерьез озаботились поиском новых инвестиционных идей. В октябре 2013 на форуме KAZENERGY инвесторам с большим размахом был представлен проект создания международного нефтяного консорциума «Евразия», который будет заниматься разведкой глубокозалегающих горизонтов Прикаспийской впадины.
Необходимо отметить, что еще весной прошлого года один из первооткрывателей Кашагана Юрий Волож в ходе конференции «АтырауГео» выступил с докладом, из которого следовало, что в центральной части Прикаспийской впадины (между Атырау и Уральском) может находиться шесть-семь подсолевых структур с извлекаемыми запасами более 200 млн т нефти и себестоимостью более $20 за баррель. И хотя Тенгиз и Кашаган, являясь подобными месторождениями, гораздо ближе к поверхности, по мнению г-на Воложа, сейчас нет смысла искать большие запасы на глубине до 5 тыс. метров, поскольку они уже исчерпаны. Это значит, что надо бурить глубже, хотя такая работа для казахстанских специалистов в новинку. Ситуация осложняется тем, что «большая» нефть может концентрироваться в узких конусах, что осложняет задачу по ее поиску.
Впрочем, альтернативы на данный момент у Казахстана нет. А потому, презентуя новый проект, Узакбай Карабалин отметил, что мнение о простоте поиска и добычи углеводородов совершенно не актуально для Каспийского и Северного морей. Он также обратил внимание на то, что, по мнению представителей независимых научно-исследовательских институтов России, на неизученных глубинах земли может насчитываться до 40 млрд т нефти.
С ними соглашаются и многие казахстанские эксперты. Если в середине прошлого столетия ресурсы находили на глубинах в 1–2 км, затем на 1,5–2,5 км, а позже на 3–5 км, то сегодня углеводороды добывают и на глубине свыше 7 км, так что гипотезы о залегании нефти на глубине в 10 км имеют право на жизнь.
В то же время вопрос о привлечении крупных инвестиций остается открытым. Специалисты утверждают, что данный бассейн необходимо изучать как единый, целостный географический комплекс, а каждую нефтегазоносную провинцию — как единый структурный элемент земной коры без учета административных единиц. Поэтому Казахстан намерен создать консорциум с участием России, которой также принадлежит существенная часть Прикаспийской впадины.
По словам президента общества нефтяников-геологов Казахстана Балтабека Куандыкова, идея нашла отклики и среди частных игроков. «Предварительно мы говорили с представителями некоторых крупных нефтяных компаний. Узнавали их мнение об этом проекте, то, как они относятся к таким масштабным работам, к глубине скважин, каковы их оценки стоимости. И они в целом поддержали нашу идею».
Проект «Евразия» планируется разбить на три больших этапа. На первом будут проведены работы по сбору, обработке и переинтерпретации архивных данных, полученных в ходе проведения региональных ГРР и бурения параметрических скважин еще в советское время. Вторым этапом станет проведение масштабных геофизических исследований по выделенным новым региональным профилям. И лишь на третьем намечено бурение новой опорно-параметрической скважины. Предполагается, что в результате этого удастся получить информацию по глубинам до 20–30 км, то есть практически полностью, до фундамента охватить Прикаспийскую впадину общей протяженностью 3,2 тыс. км. Примерная стоимость геологоразведочных работ по всем трем этапам составит около $500 млн. Такие затраты связаны с планируемым применением сложных высокотехнологичных методов и программных продуктов, а также организацией обработки и интерпретации геофизических данных на территории Казахстана, с привлечением лучших международных экспертов. Специально для этого будет создан современный центр компетенции по геологии Прикаспийской впадины.
Инициаторы проекта полагают, что его реализация начнется уже в 2015 году. До конца нынешнего года для его подготовки и осуществления будет создана специальная комиссия, в задачи которой будет входить ведение переговоров с потенциальными участниками проекта.
По некоторым сведениям, уже проведены предварительные переговоры с российской стороной, которая дала добро на участие в проекте и вскоре сотрудничество будет оформлено документально. Будущих участников рискованного проекта планируется привлечь льготами. Так, после его реализации они будут иметь преимущества в тендерах, объявляемых национальными компаниями.
Управление проектом останется прерогативой казахстанской стороны, а обработка и интерпретация геофизических данных будет вестись в Алматы на базе имеющихся лабораторных комплексов и будущего центра компетенции по геологии Прикаспийской впадины.
В то же время ряд казахстанских экспертов относятся к проекту с откровенным скепсисом и сравнивают его с советскими лозунгами о «светлом будущем». Некоторые из них задаются вопросом: что собираются интерпретировать разработчики проекта, если Прикаспийская впадина уже хорошо изучена в 50–70 годах прошлого века и эти данные многократно интерпретированы? Так, еще в 1967–1971 годах в рамках советской программы научных исследований была пробурена опорно-параметрическая скважина в районе Биикжал на глубину 6,7 тыс. метров.
Необходимо отметить, что основная задача глубокого параметрического бурения — региональное изучение глубинного строения возможных зон нефтегазонакопления и установление параметров для сейсморазведки. Кроме того, глубокое и сверхглубокое (опорное) бурение призвано изучить основные черты глубинного строения малоисследованных крупных регионов для определения общих закономерностей стратиграфического и территориального распределения отложений, благоприятных для рудо- и нефтегазонакопления.
И хотя Прикаспийскую впадину вряд ли можно назвать малоисследованным бассейном, тем не менее в рамках проекта «Евразия» именно на Биикжале, то есть в самом центре впадины, и должна быть пробурена опорно-параметрическая скважина «Каспий-1». «Эта скважина — проект чисто научный. Нефть может быть на глубине в 3 км, газ — около 4 км или глубже, но более чем на 8 км не должно быть никаких углеводородов, разве что там алмазы ищут», — с иронией пояснил один из геологов.
С практической точки зрения данные, полученные от еще одной интерпретации, вряд ли способны указать на местоположение узких глубокозалегающих конусов с высоким содержанием углеводородов, о которых и говорил г-н Волож. Кроме того, тот факт, что бурение скважины «Каспий-1» — это не первый, а завершающий этап проекта «Евразия», еще раз намекает на чисто научный характер проекта, получение практической пользы от которого можно рассматривать только в весьма отдаленной перспективе.
Между тем потенциальные места расположения этих глубокозалегающих конусов, ради которых все и затевается, так или иначе уже известны. В частности, к ним относится структура Озинская в Саратовской области России (где предполагается обнаружить месторождение, сопоставимое с Карачаганаком), а также структуры на Соль-Илецком выступе, что на стыке Прикаспийской впадины и Уральского прогиба. В Казахстане это 11 поднятий между Атырау и Уральском, самыми перспективными из которых можно назвать Кушумскую, Карабекскую и Сахарную зоны.
Еще одна проблема, связанная с новым мегапроектом, заключается в том, что его реализация в определенной степени идет вразрез с интересами «КазМунайГаза». Дело в том, что эта компания разворачивает собственную масштабную программу стоимостью $5 млрд, которая также предусматривает разведочное бурение в подсолевом слое на глубинах в 5–7 тыс. метров. Случайно или нет, но именно в районе Биикжал, где будет заложена скважина «Каспий-1», расположено месторождение Карашунгул — одна из десяти перспективных подсолевых структур, включенных в программу разведочного бурения КМГ. То, что теперь у этой программы может появиться «конкурент» вызывает у нефтяников множество вопросов.
Даже несмотря на то что «КазМунайГаз» намерен в основном сфокусироваться на прибортовых участках Прикаспийской впадины, а проект «Евразия» нацелен на центральную часть бассейна, очевидно, что возможно территориальное наложение проектов. Как результат, уже на первом этапе «КазМунайГаз» по собственному желанию вышел из списка претендентов на участие в реализации «Евразии». И это понятно, научный характер нового проекта ярко выражен, тогда как практический эффект пока неясен.
Аскарбек Махмутов